«Алфавит инакомыслия» Рой Медведев - Радио Свобода

Summary

The radio program 'Alphabet of Dissent' features a discussion on the life and work of Roy Medvedev, a prominent Soviet-era dissident and historian. Born in Tiflis in 1925, Medvedev is known for his critical views on Stalinism, expressed in works like 'To the Court of History' and 'Political Diary'. The conversation explores his early life, academic career, and the paradoxes of his political affiliations, including his expulsion from the Communist Party in 1969. Despite his criticisms, Medvedev remained loyal to socialism and was awarded a prestigious prize by the FSB for his book on Andropov. The discussion highlights the complexities and contradictions of Medvedev's legacy, reflecting the diverse thought processes within Soviet dissent.

Takeaways

• 😐 The conversation revolves around Roy Medvedev, a prominent Soviet-era dissident and historian known for his critical views on Stalinism.
• 📚 Medvedev's work 'To the Court of History' was one of the first samizdat books to circulate, highlighting his early involvement in the dissident movement.
• 👥 The discussion mentions Roy Medvedev's twin brother, the scientist Georgy Medvedev, indicating a family of intellectuals.
• 🎓 Roy Medvedev's academic background includes graduating with honors from the philosophy faculty of Leningrad University and later becoming a candidate of pedagogical sciences.
• 👨‍🏫 His professional life was diverse, ranging from teaching to editing and leading research sectors in educational institutions.
• 🚫 The conversation touches on the political climate of the Soviet Union, including Medvedev's expulsion from the Communist Party and the challenges faced by dissidents.
• 📖 Medvedev's 'Political Diary' is described as an encyclopedia of the 20th century, covering a wide range of topics from literature to politics and human rights.
• 🤝 Despite his criticisms, Medvedev maintained a certain level of loyalty to the Soviet Union, particularly in his views on international détente.
• 🏆 Interestingly, Medvedev was awarded a prize by the FSB for his book on Andropov, which seems paradoxical considering Andropov's previous criticism of Medvedev's work.
• 💬 The speakers debate the ethical principles and historical context when evaluating figures like Medvedev, emphasizing the complexity and subjectivity involved in such assessments.
• 🔍 The discussion highlights the nuances of dissent in the Soviet Union, suggesting that Medvedev and others represented various strands of thought within the opposition.

Q & A

What is the significance of the name 'Рой Медведев' in the context of the radio program?

Рой Медведев, or Roy Medvedev, is named in honor of one of the founders of the Communist Party of India, Manilal Roy. He is a notable figure discussed in the radio program 'Алфавит инакомыслия' due to his controversial and complex figure in Soviet history.

What does the term 'самиздат' refer to in the script?

Самиздат refers to the practice of self-publishing in the Soviet Union, especially for works that were censored or not allowed to be published by the state. Roy Medvedev's book 'К суду истории' is mentioned as one of the first works to circulate in this manner.

What is the historical context of the discussions in the radio program?

The discussions are set within the Soviet era, specifically the post-war period, and focus on evaluating historical figures and events based on the ethical and ideological norms that existed at that time.

How does the radio program host describe the first impression of Roy Medvedev's work?

The host describes the first impression as being quite impactful, as 'К суду истории' was one of the first samizdat books they encountered. The book's focus on Stalinism and its historical context resonated strongly with the host.

What is the significance of 'Политического дневника' in the script?

The 'Политического дневника' or 'Political Diary' is highlighted as an important work by Roy Medvedev. It is described as an encyclopedia-like 'book for reading' about the 20th century, covering a wide range of topics from Soviet politics to cultural discussions.

What is the connection between Roy Medvedev's early works and the period of Stalinism?

Roy Medvedev's early works were dedicated to the period of Stalinism, focusing on its history and implications. His approach to this era was not very different from others who spoke about different things, indicating a common interest in understanding and critiquing this period.

What is the background of Roy Medvedev mentioned in the script?

Roy Medvedev was born in Tiflis on November 14, 1925, to a family with a history of political struggle. His father was a senior lecturer in philosophy who was arrested and died in Kolyma after being accused of Trotskyism. Roy served in the army during World War II and later became a prominent historian and critic of Stalinism.

How did the political climate of the 1960s in the Soviet Union influence Roy Medvedev's work?

The 1960s, a period of 'thaw' in the Soviet Union, allowed for more open discussions and debates, including those on Stalinism and academic history. This atmosphere enabled Roy Medvedev to actively participate in public and semi-official life, contributing to the discourse on Soviet history and politics.

What is the irony mentioned regarding the fate of Roy Medvedev and his twin brother, Zores?

The irony lies in the fact that both brothers, one being against Lenin and the other fervently for Lenin, faced persecution. It highlights the complexities and contradictions in how the Soviet authority treated its critics and supporters.

What was the significance of the open letter to the leaders of the USSR by Roy Medvedev, Valentin Turchin, and Andrei Sakharov in 1970?

The open letter, dated March 15, 1970, called for the democratization of the Soviet system. It is suggested that the ideas presented in this letter might have laid the groundwork for what later became known as 'perestroika' under Mikhail Gorbachev.

How did Roy Medvedev manage to avoid repression despite his critical works?

Roy Medvedev's avoidance of repression is attributed to various factors, including his loyalty to the policy of détente in the 1970s and his relatively moderate stance compared to more radical dissidents. His works, while critical, did not directly oppose the regime, which might have contributed to his ability to avoid severe consequences.

What is the paradox mentioned in the script regarding Roy Medvedev receiving an award from the FSB for his book about Andropov?

The paradox is that Roy Medvedev, who had previously faced criticism from the Soviet establishment for his work 'К суду истории', later received an award from the FSB for his book about Andropov, a figure who had previously criticized Medvedev's work. This highlights the unpredictable and sometimes contradictory nature of official recognition in Russia.

How does the script describe the evolution of Roy Medvedev's views on socialism?

The script suggests that Roy Medvedev maintained a consistent commitment to socialism throughout his life, despite changes in his understanding of what socialism should look like. His views evolved, but his core beliefs and ideals from his youth remained unchanged.

What is the concept of 'разномыслие' or 'diversity of thought' in the context of the Soviet Union?

The concept of 'разномыслие' refers to the diversity of opinions and thoughts that existed within the Soviet Union, even though there was an official, unified doctrine. It highlights the fact that dissenters and those with different views thought in various ways and were not a monolithic group.

What is the debate about the name of the radio program 'Алфавит инакомыслия'?

There is a discussion about whether the program should be renamed to 'Алфавит разномыслия' to reflect the diversity of thought within dissent. However, the hosts decide to keep the original name, as it has always represented a range of thoughts in contradiction to the official Soviet doctrine.

Outlines

00:00

🗣️ Radio Freedom and Soviet Dissent

The paragraph introduces a Radio Freedom program called 'Alphabet of Dissent' featuring hosts Andrei Gavrilov and Ivan Tolstoy, along with Roy Medvedev. They discuss Roy's namesake, the Indian Communist Manabendra Roy, and his controversial figure as a Soviet-era dissident. The conversation focuses on evaluating historical figures within the ethical and ideological norms of their time, acknowledging the difficulty in assessing such figures due to the fluidity of ethical standards. The hosts share their first impressions of Roy Medvedev's work, highlighting the impact of his book 'To the Court of History' on the dissident movement and its role in shaping their views on Stalinism.

05:01

📚 Roy Medvedev's Impact and 'Political Diary'

This section delves into the influence of Roy Medvedev's works, particularly 'Political Diary,' which the speaker would republish today in its entirety. The diary is described as an encyclopedia of the 20th century, covering a wide range of topics from Stalin's crimes to various political and cultural discussions of the time. The speaker reminisces about the significance of these works for a young person, providing a window into the world of dissident thought and forbidden history. The paragraph also touches on the speaker's personal connection to Medvedev's works and the rarity of the 'Political Diary' in samizdat form.

10:02

👨‍🦳 Roy Medvedev: Early Life and Career

The paragraph provides a biographical sketch of Roy Medvedev, born in Tiflis on November 14, 1925, as a twin brother to the scientist Gerontologist Zhores Medvedev. It details his father's tragic history as a victim of political repression, which influenced Roy and Zhores' commitment to socialism. The narrative follows Roy's military service, academic achievements, and various professional roles, including his time as a teacher, editor, and researcher. The paragraph also mentions his political engagement and the challenges he faced due to his anti-Stalinist views, leading to his expulsion from the Communist Party in 1969.

15:07

📜 Samizdat and the Quest for Democratic Reform

The discussion turns to Roy Medvedev's involvement with samizdat and his collaboration with figures like Valentin Turchin and Andrei Sakharov. On March 15, 1970, they released an open letter to the Soviet leaders calling for the democratization of the Soviet system. The paragraph explores the idea that this letter may have influenced Mikhail Gorbachev's perestroika reforms. It also addresses the surprising fact that Medvedev did not face repression, despite the controversial nature of his activities, and includes his own explanations, which some may find hard to believe.

20:11

🤔 The Enigma of Roy Medvedev's Position

This section grapples with the complexities and contradictions surrounding Roy Medvedev's stance, particularly his loyalty to the policy of détente in the 1970s and his belief in a gradual improvement of human rights in the USSR without aggressive advocacy. The speaker suggests that Medvedev's position might have been seen as acceptable by some in the Soviet leadership, which could explain why he was allowed certain liberties not granted to others. The paragraph also highlights Sakharov's acknowledgment of Medvedev's influence on his development, despite their disagreements.

25:11

🤔 The Complexity of Dissent in the Soviet Union

The paragraph examines the concept of dissent in the Soviet Union, using the term 'raznomyslie' to describe the diversity of thought among dissidents. It discusses how figures like Roy Medvedev, Sakharov, and Solzhenitsyn came to represent specific ideologies and how their personalities helped shape the public's understanding of the era. The speaker reflects on the idea of 'raznomyslie' versus 'inakomysl' and argues for the importance of recognizing the diversity within dissent, rather than simplifying it into a single narrative.

🏆 Roy Medvedev's Legacy and Paradoxes

In the final paragraph, the discussion centers on Roy Medvedev's legacy, including the surprising honor of receiving an award from the FSB for his book on Andropov. The speakers reflect on the paradoxes of Medvedev's life and work, acknowledging that while he may have changed his views on socialism, he remained true to his convictions. They conclude by emphasizing Medvedev's ongoing contribution to history and his freedom to express his thoughts and publish his work, despite any contradictions that may exist in his journey.

Keywords

💡Radio Liberty

Radio Liberty, also known as Radio Svoboda, is a broadcast service that originated in the Soviet Union and is known for its focus on providing uncensored news and commentary. In the script, it is mentioned as the broadcaster of the program 'Alphabet of Dissent', indicating its role in promoting free speech and discussion of controversial topics.

💡Soviet era

The Soviet era refers to the period of the Union of Soviet Socialist Republics' (USSR) existence from 1922 to 1991. The script discusses evaluating historical figures and events within the context of the Soviet era, suggesting a complex relationship with the ethical and ideological norms of that time.

💡Samizdat

Samizdat is a term originating from the Soviet Union that refers to the clandestine copying and distribution of literature banned by the authorities. In the script, samizdat is mentioned as the medium through which the works of Roy Medvedev and others were disseminated, highlighting the importance of such networks in sharing suppressed information.

💡Stalinism

Stalinism refers to the policies, ideas, and political system associated with Joseph Stalin and the era of his rule in the Soviet Union. The script discusses the historical and ethical evaluation of Stalinism, indicating the controversial and significant impact of this period on the Soviet Union's history.

💡Political dissent

Political dissent is the expression of disagreement with the policies or decisions of a government. The script mentions political dissent in the context of discussing the works of Roy Medvedev and other figures who challenged the official narratives of the Soviet government.

💡Rehabilitation

Rehabilitation in the Soviet context often refers to the posthumous exoneration of individuals who were previously convicted of political crimes. The script mentions the rehabilitation of Roy Medvedev's father in 1956, illustrating the personal impact of political persecution.

💡Perestroika

Perestroika means 'restructuring' and refers to a period of political reform in the Soviet Union during the 1980s under Mikhail Gorbachev. The script suggests that the ideas presented in samizdat literature, including works by Roy Medvedev, may have influenced the reforms of perestroika.

💡Dissident

A dissident is a person who actively opposes or challenges an established doctrine, policy, or regime. The script discusses the experiences and contributions of various dissidents, including Roy Medvedev, to the discourse of political and social change in the Soviet Union.

💡Censorship

Censorship is the suppression or prohibition of any parts of books, films, news, etc. that are considered obscene, politically unacceptable, or a threat to security. The script refers to the selective censorship in the Soviet Union, where some works by dissidents like Roy Medvedev were available, indicating the complex nature of state control over information.

💡Andropov

Yuri Andropov was a Soviet politician who served as the General Secretary of the Communist Party and the Chairman of the Presidium of the Supreme Soviet. The script mentions Roy Medvedev receiving an award from the FSB for a book about Andropov, which is paradoxical considering Andropov's previous criticism of Medvedev's work.

💡Socialism

Socialism is an economic and political system where the means of production are owned and controlled by the state or the community as a whole. The script discusses Roy Medvedev's loyalty to socialism and how his understanding of it evolved over time, reflecting the personal and ideological struggles within the Soviet context.

Highlights

Radio Freedom's program 'Alphabet of Dissent' discusses Roy Medvedev, a prominent Soviet-era dissident and historian.

Roy Medvedev was named after Manoranjan Roy, one of the founders of the Communist Party of India.

The conversation focuses on evaluating historical figures based on the ethical and historical context of the Soviet era.

Ethical norms are described as fluid, yet some concepts remain immutable for each individual.

Roy Medvedev's first impression on the hosts was through his samizdat book 'To the Court of History'.

The impact of 'To the Court of History' on the understanding of Stalinism is highlighted.

Discussion of the significance of 'Political Diary' in providing a comprehensive view of the 20th century.

Roy Medvedev's background, including his twin brother and father's tragic history, is explored.

Details of Roy Medvedev's early life, academic career, and work in education and publishing are shared.

The atmosphere of the 1960s in the Soviet Union, known as the 'Thaw', allowed for more open discussions.

Roy Medvedev's expulsion from the Communist Party after the Soviet invasion of Czechoslovakia in 1969.

Anecdote about finding Roy Medvedev's book openly available in the Lenin Library, contrasting his dissident image.

Roy Medvedev's connection with left-wing opposition figures like Valentin Turchin and Andrei Sakharov.

The release of a joint samizdat letter calling for the democratization of the Soviet system.

Controversy surrounding Roy Medvedev's lack of repression and his explanation for it.

The role of public figures like Sakharov in shaping the perception of dissident movements.

Reflections on the term 'dissent' versus 'raznomyslie' (different-thinking) in the context of the Soviet Union.

The paradox of Roy Medvedev receiving an award from the FSB for his book on Andropov.

Roy Medvedev's unwavering commitment to socialism and the evolution of his views throughout his life.

Transcripts

Говорит радио Свобода, в эфире программа “Алфавит инакомыслия”. У микрофона Андрей Гаврилов

И Иван Толстой:

Рой Медведев.

В прошлый раз мы говорили о его брате-близнеце Жоресе,

а сегодня – Рой Александрович.

Его назвали так в честь одного из основателей компартии

Индии – Манабендры Роя.

В 20-е годы кем только детей не назвали.

Противоречивая фигура, вернее, обе фигуры, и совсем

уже сложные для умопостижения, если мы выйдем за хронологические

рамки нашей серии и перейдем к новейшим временам.

Но мы с вами, Андрей, ведь решили оставаться в границах

советской эпохи, точнее, в послевоенном времени,

и судить-рядить о наших героях по тем историческим

обстоятельствам и по тем этическим критериям, которые

существовали тогда.

Это, мне кажется, единственно корректный принцип.

Вы согласны?

Я не знаю, согласен ли я на сто процентов,

потому что этические нормы – это вещи настолько подвижные,

с одной стороны, а с другой стороны – для каждого из

нас, тем не менее, абсолютно незыблемы некоторые понятия,

входящие в эти этические или идеологические нормы,

что нам придется очень аккуратно говорить о некоторых

вещах.

Я не думаю, что мы можем полностью их игнорировать,

но упомянуть о них придется хотя бы для того, чтобы

показать, какие выверты или, как говорил один из

наших героев, “загогулины” способна выкинуть история,

даже такая недавняя.

Тогда спрошу вас: Рой Медведев – ваше

первое о нем впечатление?

Когда прочитали первую его страницу?

Первая страница Роя Медведева

ко мне попала довольно рано, став одной из первых

самиздатовских страниц в моей жизни.

“К суду истории” – книга, которая, судя по всему,

одной из первых работ Медведева начала ходить в самиздате,

для меня была одной из первых самиздатовских книг, которые

ко мне попали.

Я не знал ничего, я даже считал, что Медведев – один,

а Рой или Жорес – это как-то даже не очень привлекало

мое внимание.

Тем более что их ранние работы были посвящены интересовавшему

меня периоду и по своей тональности, по подходу

к эпохе сталинизма не очень отличались, даже если говорили

о разных вещах.

Поэтому когда ко мне попала книга, подписанная вполне

привычной фамилией Медведев, хотя и абсолютно непривычным

именем Рой, я, конечно, начал читать взахлеб, не отрываясь.

И именно после книги о сталинизме “К суду истории” Рой Медведев

надолго стал абсолютно знакомым автором, знакомым

человеком, и меня не удивляли его дальнейшие появления

в самиздате.

Тамиздатовские издания Роя Медведева тогда мне

не попадались совершенно.

Кстати, не знаю почему.

Я тоже начинал с Роя Медведева.

Скажем мягче – первые взрослые книжки, которые меня заинтересовали,

приходятся на ту пору, когда попался мне Рой Медведев.

Мой отец привез из-за границы в 1972 году тогда только вышедший

первый том “Политического дневника”.

Я всего их видел два, но второй увидел только через

много-много лет, а первый был у нас дома, и я сразу

стал его читать.

Папа не особенно его прятал.

Мне было 14 лет, я не подозревал тогда, что это имеет отношение

к Рою Медведеву, он был редактором и составителем

его, но на первом томе амстердамского издания не было его имени.

Более того, я специально сейчас проверил, даже в

именном указателе нет ни одного брата Медведева.

Через два года отец привез книжку “К суду истории”,

это самая толстая заграничная книжка, которую я видел,

разве что словарь Вебстера был толще, а тут было 1136

страниц, американское издательство “Альфред Кнопф”, на русском

языке.

Значение этих книг для 14–16 летнего подростка,

конечно, было огромным, и если “К суду истории”

– это история сталинизма и все сосредоточено вокруг

раскрытия этой темы, то “Политический дневник”

я бы переиздал и сегодня, причем полностью, а не выборочно.

В амстердамском издании было 10–12 номеров этого

“Политического дневника” – самиздатского издания

машинописного, а всего их под сотню, что ли.

Как минимум библиотечным тиражом точно переиздал

бы, чтобы книга эта была в библиотеках и можно было

ее не искать по магазинам, а приходить и читать.

“Политический дневник” – это своего рода энциклопедия,

скорее сказать, “книга для чтения” по ХХ веку.

Помните, были еще с дореволюционных времен такие издания: “Книга

для чтения по древней истории”, по Средневековью…

Чтобы не быть голословным, я открою оглавление и назову

некоторое статьи и публикации:

“Письмо рабочего Сбитнева в журнал “Коммунист”,

“Хрущев как государственный деятель и как человек”,

“Об ответственности работников сталинских лагерей”, “О

преступности в Москве”, “Судебный процесс Лидии

Чуковской против издательства”, “О поэме Колыма и стихах

Елены Владимировой”, “Вопрос о восстановлении республики

немцев Поволжья (из беседы Микояна с их делегацией)”,

“О брошюре Кичко “Иудаизм без прикрас”, “Антисемитский

роман Анатолия Димарова”, “О покушении на Ленина

1 января 1918 года”, “Бухарин и Троцкий о Сергее Есенине”,

“Критик Владимир Лакшин о задачах литературы”,

“Геноцид армян в Османской империи”, “К побегу из

СССР дочери Сталина”, “О письме Михаила Булгакова

советскому правительству”, “О смещении Председателя

КГБ Семичастного”, “Письма советских писателей в поддержку

Солженицына”, “Статья эмигранта Павла Милюкова

о большевизме” – и так далее: о нашумевших романах

и запрещенных фильмах, о закрытых дискуссиях,

о чехословацких событиях и об истории Чехословацкого

корпуса в Сибири, о Роберте Кеннеди и Герберте Маркузе,

о Сахарове и Авторханове.

Я помню, что читал и перечитывал эти восемьсот с лишним

страниц жадными глазами, и гигантский неведомый

мир вставал передо мной, мир, о котором негде было

прочесть в разрешенной печати, а к самиздату доступа

в твои 14–16 лет еще никакого нет.

Словом, я персонально чрезвычайно благодарен Рою Александровичу

Медведеву за его труды.

А вы, Андрей?

Я тоже.

“Политический дневник” было страшно интересно

читать, мне он не попался тамиздатовским изданием,

до меня доходили фрагменты из самиздатовских перепечаток,

потому что сам Рой Медведев его же издавал здесь, в

СССР, тиражом каким-то библиотечным, тиражом в пять экземпляров

для своих друзей, для самого близкого круга.

Потом уже этот “Политический дневник” начал расходиться

большими тиражами в эпоху, когда самиздат стал практически

таким же явлением, как сегодня интернет, таким же распространенным

в определенных кругах.

Тамиздатовские издания мне попались много позже,

уже когда я начал интересоваться просто зарубежными изданиями

наших диссидентов и когда я уже стал намного старше

и для меня это уже было интересно именно как издание,

как книга, ибо содержание было уже более или менее

известно.

Но я абсолютно с вами согласен, что как взгляд на историю

ХХ века мало что может сравниться с этим трудом.

Несколько слов о биографии нашего героя.

Рой Александрович Медведев родился 14 ноября 1925 года

в Тифлисе, он брат-близнец ученого геронтолога Жореса

Медведева.

Жорес Медведев уже скончался, а вот его брат жив и здравствует

до сих пор.

Ему 95 лет.

Отец братьев Медведевых Александр Романович Медведев

работал старшим преподавателем кафедры философии Военно-политической

академии имени Ленина.

В 1938-м был арестован по обвинению в троцкизме,

осужден на восемь лет и скончался на Колыме.

Реабилитирован в 1956 году.

Цитирую: “Когда отец с нами прощался, мы плакали

– эти трагические минуты врезались в мою память

навсегда и повлияли на всю дальнейшую жизнь”.

Вот отсюда, по-видимому, приверженность Роя и Жореса

к социалистическому выбору, это продолжение пути отца,

вероятно, стойкого и убежденного коммуниста.

В 1943 году Роя Медведева призывают к нестроевой

службе в армии, службу он проходил в Закавказском

военном округе, во вспомогательных частях тылового обеспечения,

занимавшихся ремонтом военной техники, охраной

железнодорожных и воздушных сообщений.

А после войны он окончил с отличием философский

факультет Ленинградского университета, был секретарем

комитета комсомола философского факультета.

Все это весьма любопытно, учитывая отца, посаженного

за троцкизм, а на троне все еще Иосиф Виссарионович.

В 1958 году Рой Александрович защитил диссертацию “Производительный

труд учащихся старших классов в промышленности и проблема

производственной специализации”, стал кандидатом педагогических

наук.

Работал учителем средней школы в Свердловской области,

потом директором семилетки, затем редактором, заместителем

главного редактора издательства “Учпедгиз” с 1958 по 1961 год,

затем старшим научным сотрудником, заведующим сектором НИИ

производственного обучения Академии педагогических

наук 1961-го по 1970-й.

После ХХ съезда КПСС и реабилитации отца вступил в КПСС.

С начала 60-х много пишет, редактирует, принимает

активное участие в общественной и полуофициальной жизни.

Это еще не было подпольем, но атмосфера в стране, дух

оттепели, подписантства, надежд позволяли существовать,

не слишком таясь.

Ведь 60-е годы – это время резонансных дискуссий

об истории, причем истории не только политически актуальной,

вроде сталинизма, но и об истории академической,

споры о подлинности “Слова о полку Игореве”, о нормандской

теории происхождения Руси, об ошибках советского руководства

перед 22 июня 1941 года.

Что говорить, если главы своего фундаментального

антисталинистского труда “К суду истории” Рой Александрович

показывал своим знакомым членам ЦК КПСС.

А в 1969 году, то есть через полгода после после оккупации

Чехословакии, гайки были закручены и Рой Медведева

исключили из партии.

Какая все-таки ирония судьбы – один в стране против

Ленина, другой яростно за Ленина, а гонениям подвергают

и того, и другого.

Я вспоминаю, Андрей, вашу излюбленную мысль о том,

что противников советской власти растила сама власть.

Да, судя по всему, это у нее здорово

получалось.

Не могу не поделиться: когда мне в руки попали первые

самиздатовские страницы с трудами Роя Медведева,

то по какому-то стечению обстоятельств я оказался

в Ленинской библиотеке, где сидел в каталогах, и

можете себе представить мое изумление и потрясение,

когда вдруг я нахожу в каталоге книгу Роя Медведева в открытом

доступе под названием “Профессиональное обучение школьников на

промышленном предприятии”, Москва, “Учпедгиз”, 1960

год.

Как вы сказали, он в это время как раз и был замом

главного редактора издательства “Учпедгиз”, но я-то ничего

этого не знал, для меня Медведев уже по вражеским

голосам, по самиздату был ярым противником советской

власти (для меня сталинизм и советская власть тогда

были абсолютными синонимами), ярым диссидентом, которым

он, может, никогда и не был, но для меня он был именно

таким.

И вдруг – батюшки! – подходи и заказывай книжку диссидента

и никто тебе ничего не скажет.

Это к вопросу о том, что поля цензурного

охвата были не универсальны, вот на этом поле проморгали.

А затем, в 1970 году, когда перешел Рой Медведев на

вольные хлеба, он связался с теми людьми, которым он

симпатизировал и которые видели в нем своего союзника,

то есть с достаточно левой оппозицией Советского

Союза.

Это были физики Валентин Турчин и академик Андрей

Дмитриевич Сахаров.

И вот они вместе 15 марта 1970 года пустили в самиздат

открытое письмо к руководителям СССР о необходимости демократизации

советский системы.

Сейчас очень многие публицисты говорят, что именно это

письмо, это обращение, эта программа действий, идеальных

государственных, социальных, экономических действий

чуть ли не легла в основу того, что Горбачёв назвал

перестройкой.

Программа действий совпадала просто до удивительности.

Так это или не так, во всяком случае Рой Александрович

удивительным образом (и это вызывает целую бурю

подозрений) удержался и не пострадал, он не был

репрессирован.

Его собственные объяснения, конечно, звучат баснословно.

Ну, например, вот что говорит он в одном из своих предисловий

или послесловий, я забыл, откуда я выписал эту интереснейшую

цитату.

Когда вышли его книги за рубежом “К суду истории”,

политическая биография Хрущева и некоторые другие,

у него в доме был проведен обыск, во время которого

был изъят архив и была вручена повестка с вызовом в прокуратуру,

куда он, по его словам, решил на идти, “а исчезнуть из

Москвы до выхода моих книг в Америке – какое-то время

на нелегальном положении в Прибалтике находился,

а когда вернулся домой, никто меня даже на допрос

не вызвал”, “меня забыли и вплоть до смерти Брежнева

не мешали”.

Подобные комментарии, конечно, общественного доверия

Рою Александровичу не прибавляли, но очень важно помнить,

что говорил о его значении Сахаров, и о том, что нужно

разделять Медведева до выхода его книг на Западе

и увольнения отовсюду – и Медведева, который был

учителем для многих.

Вот цитата из Андрея Дмитриевича Сахарова:

“Как бы ни складывались наши отношения и принципиальные

разногласия с Медведевыми в дальнейшем, я не могу

умалить их роли в своем развитии”.

Вот под этим флагом я и думаю, что мы, Андрей, с

вами должны судить или относиться к этой противоречивой

фигуре, не так ли?

Я вообще не думаю, что надо судить,

осуждать или каким-то образом пытаться сейчас найти нечто

в поступках.

Во-первых, про ситуации, когда люди сбегали из дома

перед арестом и благополучно миновали его, писал еще

Александр Исаевич Солженицын.

Я согласен, что Рой Медведев это ни какой-нибудь безвестный

человек, который чуть не попал в сталинскую мясорубку,

сбежал и, конечно, где-то на него махнули рукой и

галочку поставили против другой фамилии.

Разница, конечно, существенная здесь, я не могу спорить,

но я не сторонник того, чтобы по комплексу сомнений

высказывать недоверие.

Слишком часто бывали случаи, когда сомнения были посеяны

специально, когда они были подброшены таким образом,

что люди, которые не являлись злостными, абсолютно убежденными

экстремистами, как мы бы сейчас сказали, противниками

режима, были специально оставлены как бы в таком

инкубаторе, в зоопарке, не за решеткой, как в тюрьме,

а за такой решеточкой, но все-таки на свободном выпасе.

Не забудьте при том, что Рой Медведев, несмотря

на всю свою критику истории, прежде всего достаточно

лояльно в 70-е годы относился к политике разрядки международной

напряженности.

Более того, не только лояльно, он считал, что когда началась

эпоха разрядки, наверное, не стоит выступать так

уж в защиту прав человека в СССР (а вспомните, кто

выступал в защиту прав человека, самые великие

фигуры – Сахаров, Солженицын, Максимов), поскольку это

может повредить процессу разрядки и постепенному

облегчению жизни.

Вот такое – не дразните дракона, пусть постепенно

он сам уснёт, сам состарится.

В принципе, вот эта позиция, на фоне тех ярких диссидентов,

которых я только что назвал, могла быть для определенных

лиц в политбюро и в руководстве страны достаточно приемлемой,

и стоило ли обрубать вот такой сук, на котором можно

было так удобно посидеть.

Может быть, поэтому некоторые вещи ему позволялись, которые

не позволялись другим.

Это ни в коем случае не попытка оправдать что-то

в его биографии, в которой, я считаю, мы не имеем права

ни оправдывать, ни осуждать, это просто попытка объяснить

некоторые странности советской жизни, в том числе и в том,

что касалось борьбы с диссидентами.

Знаете, Андрей, какая цитата мне понравилась,

когда я готовился к сегодняшнему разговору?

Есть такой известный социолог и бывший ректор Европейского

университета в Петербурге Борис Фирсов, он написал

книжку в каком-то смысле итоговую, одновременно

и личные воспоминания, и воспоминания о социологии

советских времен, в заглавии которой есть чудное слово:

не “инакомыслие”, а “разномыслие” – “Об истории разномыслия

в Советском Союзе” в послевоенное 20-летие – 1940–60-е годы.

Вот что он говорит о Рое Медведеве: в ту эпоху, в

60-е годы, произошла персонификация оппозиционных течений,

каждая программа стала отождествляться с личностью,

наиболее ярко ее выражающей.

“Историк Рой Медведев стал наиболее известным

глашатаем подлинного марксизма-ленинизма, академик Сахаров воспринимался

как воплощение либерально-демократической оппозиции, Солженицын превратился

в символ христианской идеологии”.

И действительно, мы воспринимаем через людей ту эпоху – кто

был кто и за кем стояли какие идеи.

Так и компоновать удобнее, и запоминается лучше, да

и всегда пропущенное через яркие личности любое социально-историческое

явление глядится более нарядно, более убедительно

и выпукло.

Но для меня здесь очень важное слово – “разномыслие”.

Ведь если одна главная единая программа, правильная

точка зрения всегда принадлежала нашей власти, то инакомыслие

было действительно различным и между собою инакомыслящие

мыслили по-разному, они были разными.

Может быть, и нашу программу начать, Андрей, называть

“Алфавит разномыслия”?

Нет, я ни в коем случае, при всем

уважении к этой книге, которую я знаю, читал, не хочу поддержать

эту вашу крамольническую, диссидентскую мысль о переименовании

нашей программы, хотя бы потому, что с самого начала

инакомыслие мы с вами представляли и трактовали именно как

различные мысли, единственное что состоящие в некотором

противоречии с официальной догмой, которая существовала

в Советском Союзе.

Если вспомнить героев нашей программы, явления, которые

мы обсуждали, это же не всегда открытые диссиденты,

открытые противники, которые готовы были бросаться,

разрывая на груди тельняшку, на амбразуру.

Ни в коем случае.

Мы как раз и говорили о том, и это мой любимый вами

тезис, что советская власть могла бы спокойно принять

если не все “разномыслие” и не все инакомыслие, то

очень многое, не потеряв при этом ничего, а, наоборот,

даже кое-что выиграв, но советская власть делала

всех “разномыслящих” или инакомыслящих если

не диссидентами, то активными противниками, потому что

не давала дышать.

Что инакомыслие, что “разномыслие”, я тут большой разницы не

вижу и считаю, что все-таки мне удастся вас уговорить

не менять название нашей программы.

Хорошо, драться не будем, я согласен с вами.

Какой итог подведем, Андрей?

Рой Александрович Медведев трудится, он по-прежнему

наверняка что-то пишет, этот человек не может бросить

перо и перестать заниматься любимым делом.

Поэтому спрошу под конец не каким он останется в

истории, а каким он остается в истории?

Какой-нибудь профиль набросаете?

История выкидывает такие странные

причуды иногда, что только диву даешься.

Если бы мы сейчас прервали наш разговор на какое-то

время и сделали бы прыжок в недавнее прошлое, но в

будущее по отношению к тому времени, о котором

мы говорили, то что может быть более странным, нежели

Премия ФСБ России, которую Рой Медведев получил за

книгу “Андропов” в серии “Жизнь замечательных людей”?

Вот этот прыжок, если не видеть всех постепенных

шажков, которые к этому привели, может показаться

абсолютно бредовым и сюрреалистическим.

Тем более что это тот самый Андропов, который, когда

писал в записке ЦК КПСС о книге “К суду истории”,

сказал, что “книга основана на  

тенденциозно подобранных,

но достоверных фактах, снабженных умело сделанным

комментарием и броскими демагогическими выводами”.

Как мог прийти после этого Рой Медведев к тому, чтобы

написать о нем книгу, одобренную ФСБ?

Наверное, только вот так, как он сам сказал: “Я никогда

не изменял ни своим убеждениям, ни идеалам молодости.

В этом я вижу влияние отца, он сумел мне привить приверженность

социализму, хотя мои представления о социализме, конечно, менялись”.

Мне кажется, вот так Рой Медведев начинал, так он

работал, жил и так он, судя по всему, продолжает жить

и работать.

Правильно, я с вами согласен.

А если существуют какие-то парадоксы и противоречия

в его судьбе и в его творческом наследии, то, Рой Александрович,

слово вам, вы можете еще все что угодно сказать.

Все что угодно написать, все что

угодно опубликовать.